Андреев Павел - Шанс
Павел Андреев
Шанс
"...Когда мы узнали, что красивое
красиво, появилось безобразное
Когда узнали, что доброе хорошо, появилось зло
Поэтому бытие и небытие порождают друг друга
Трудное и легкое создают друг друга
Длинное и короткое сравниваются
Высокое и низкое соотносятся
Звуки образуют мелодию
Начало и конец чередуются..."
Лао Цзы. Дао дэ Цзин.
Лето 1982 года. Гиришк. Уличные бои.
Я прижался к дувалу. Его сухое шершавое тело было безучастно к моим
движениям. Дувал был сделан из земли на которой стоял уверенно и
непоколебимо. Пули, которые дух вбивал в дувал, никак не отражались на его
монолитности. Справа от меня был точно такой же дувал, тянувшийся на
несколько десятков метров в обе стороны от меня. Мы застряли на Т-образном
перекрестке, который простреливался добросовестным стрелком. Снайпер
расположился внутри небольшого глиняного помещения, выступающего из стены
дувала. Такая позиция под прикрытием глиняных стен позволяла эффективно
вести огонь на поражение. Трезво и спокойно оценить ситуацию мешал
пулеметчик, засевший на крыше дома, окруженного проклятым дувалом. Его
пулемет с завидным постоянством стриг верхушку дувала, не оставляя нам
возможности беспрепятственно преодолеть глиняную стену и оказаться внутри
двора. Эта парочка работала с достойным подражания мастерством. Я старался
прижаться к дувалу как можно плотней. Снайпер не выпускал меня из этого
глиняного пенала, а пулеметчик с высоты своей позиции на крыше легко
доставал противоположную сторону проулка. Я проклинал себя за спешку. Мы
умудрились проскочить почти целый квартал, не встречая сопротивления, пока
не уперлись в эту глиняную стену.
Неожиданно из-за угла, повторяя мою ошибку, вылетел Иргашев. Пытаясь
совместить свою скорость и невнимательность, он вертел головой и вовремя
увидеть меня все же не сумел. Он был уже на середине этого проулка, когда я
успел крикнуть ему команду: "Ноги!!!". Иргашев заученно рухнул на землю.
Пули, посланные опытной рукой пулеметчика, прочертили пыльную черту на
дувале, на уровне груди нерасторопного узбека. Какого хлопкороба могла бы
потерять страна, я не могу сказать, но то, что среди сынов солнечного
Узбекистана, добросовестно засорявших ряды Советской армии, этот парень
блистал -- могу подтвердить под пыткой сгущенкой. Прикрываемый облаком пыли,
поднятым пулеметной очередью и собственным падением, Иргашев стремительно
перекатился к противоположной стенке, чем, конечно, скрасил мою компанию, но
наше общее теперь положение не улучшил. Пулеметная очередь и мой крик
вовремя остановили ребят. Иргашев последним из нашей группы повторил мою
ошибку. Не скрывая раздражения мы перекликались с пацанами через разделяющий
нас угол. Пауза, вызванная нашей задержкой, явно затягивалась.
Решение было принято простое и прямое. Снайпер и пулеметчик были
разделены пространством двора. Позиция пулеметчика не позволяла
контролировать двор и помещения дома, если, конечно, они не заминировали их.
Оставалось главное -- перепрыгнуть через дувал и метнуться через двор. Можно
было вернуться и, оставив дом в своем тылу, обойти его. Можно было стянуть
сюда другие группы. Можно было просто в городском парке посасывать
"Жигулевское" и читать в газетах о новых парках дружбы, посаженных русскими
на Афганской земле.
Пацаны удачно кинули нам подсумок с гранатами. Мы договорились, что
после залпа из двух "мух" по выступу, откуда нас "поливал" стрелок, мы
взгромоздим наши худые тела на дувал, упадем во двор, перебежи