c045843e     

Андреев Леонид - О 'двух Душах' М Горького



Андреев Леонид
О "ДВУХ ДУШАХ" М. ГОРЬКОГО
Для тех, кто читал статью М. Горького в "Русском слове", его "Две души" не
представляют собою ничего неожиданного и нового. Та же ненависть и презрение к
Востоку и скорбь о нашей азиатчине, тот же решительный взмах пера, в одно
мгновение рассекающего самые сложные узлы, в какие издревле запутался и
завертелся наш русский дух. И разве только еще прямолинейнее ставится вопрос и
еще решительнее рассекающий жест писателя.
Все дурное с Востока, все хорошее с Запада - таково основное и
категорическое утверждение М. Горького, столь категорическое, что оно кажется
почти метафизичным и от немногих доказательств, приводимых писателем, лишь
теряет в силе и убедительности, как это свойственно всякой метафизике. И я не
стану здесь повторять тех веских и порою ядовитых возражений, которые уже были
высказаны М. Горькому по поводу Востока, неизмеримо более сложного, мудрого и
значительного, чем это кажется писателю: там, где царят чувство и заранее
готовая мысль, всякие возражения и доказательства являются ненужными.
Сама по себе мысль о противуположности Востока Западу совсем не нова и уже
в значительной степени исчерпана в спорах; и будь высказана эта мысль в
другой, более мягкой и доступной разуму форме, а также другим, менее
популярным писателем, а не Горьким - она едва ли обратила бы на себя внимание
и вызвала настоящий ответ. Но, наряду с умерщвлением Востока, той же, если не
более тяжкой участи подвергает М. Горький и весь русский народ, что уже вовсе
выходит за пределы "западничества" и всей статье его дает неожиданный смысл, о
котором я скажу ниже. Вот характеристика русским, даваемая М. Горьким:
"У нас, русских, две души: одна от кочевника-монгола, мечтателя, мистика,
лентяя, убежденного в том, что "Судьба - всем делам судья", "Ты на земле, а
Судьба на тебе", "Против Судьбы не пойдешь", а рядом с этой бессильной душой
живет душа славянина. Она может вспыхнуть красиво и ярко, но недолго горит,
быстро угасая, и мало способна к самозащите от ядов, привитых ей, отравляющих
ее силы".
О третьей душе, которая была бы у нас, М. Горький ничего не говорит,
по-видимому, ее нет; а эти две, сколько их ни складывай, результат дают весьма
неутешительный, но вполне соответствующий тому, что еще недавно на столбцах
"Русского слова" говорил писатель о бессилии и пассивности великороссов, об их
единственном умении - уходить от жизни, а не творить таковую!
И в дальнейшем изложении своем, с восторгом, который мы вполне разделяем,
писатель говорит об активности западноевропейских народов, об их неутомимости
в исследовании, в творчестве жизни, в углублении и совершенствовании ее форм.
Предостерегая нас от пессимизма - "он постыден для молодой нации", его основа
в том, что "натуры пассивные, созерцательные, склонны отмечать в жизни
преимущественно ее дурные, злые, унижающие человека явления", ибо "за ними
удобно скрыть свое слабоволие, обилием их можно оправдать свою
бездеятельность", - он верно и метко характеризует начала противуположные,
активные: "Натуры действенные, активные, обращают свое внимание главным
образом в сторону положительных явлений..."
Все это так, и все это напечатано в журнале "Летопись", вышедшем в декабре
1915 г. в городе Петрограде, в момент, как раз особливо подходящий для того,
чтобы всех нас призывать к активности и подражанию Западу.
Но чем больше соглашаемся мы с похвалою активности Запада, чем ненавистнее
становится в наших глазах "бессильный и по



Содержание раздела